Педант.

Борис Иванович Штитц был очень педантичен. Он работал в своей конторе уже пятнадцать лет и его распорядок был построен до мелочей. Каждый будний день он вставал ровно в 7:53 утра. Вскакивать с кровати и куда-то торопиться было не в правилах Бориса Ивановича. Во-первых, он где-то прочитал, что резкий подъем вреден для здоровья, а уж о здоровье каждый уважающий себя педант заботиться обязан. А во-вторых, сумбурное начало дня может стать причиной того, что какая-то необходимая вещь будет забыта и какое-то необходимое дело будет не сделано.
Итак, ровно 4 минуты… Почему четыре? Этого не может объяснить даже сам Борис Иванович, скорей всего просто так уж повелось… Ровно 4 минуты Борис Иванович, убрав одеяло в сторону, и, поеживаясь от утренней прохлады, глядел то на часы, то в потолок. Менять свою точку зрения ровно два раза так же было непременным правилом Бориса Ивановича. После приятного пробуждения он делал 15 приседаний с одновременным подъемом 3-х килограммовых гантель, справедливо полагая, что делать два упражнения одновременно будет эффективно вдвойне. Далее он совершал утренние водные процедуры, но зубы не чистил, а чистил он их только после завтрака, который состоял из жаренной яичницы с беконом и кружки растворимого кофе со сливками. А чтобы заботиться о здоровье, одно яйцо он выпивал сырым. Все это занимало ровно 28 минут, после чего он 3 минуты с наслаждением выкуривал добрую сигару. Он никогда не курил на ходу или, как это делают некоторые, за чашкой кофе, потому что это ужасно вредило здоровью. Но когда сигара была выкурена, Борис Иванович был уже полностью готов к трудовым подвигам.
Гараж удобно находился во дворике, поэтому уже через две минуты он заводил свой любимый "Форд Фокус" и через двадцать минут без всяких пробок он должен был добраться до работы и быть там ровно в 9.00.
Как обычно в этот день Борис Иванович проехал свой дворик, потом по небольшому переулку, осторожно пропуская пешеходов, направился к главной дороге. Борис Иванович был очень законопослушным гражданином и никогда не сигналил пешеходам на их территории, видимо потому, что сам довольно долго был пешеходом и натерпелся от хамства водителей. Однако тип, что вышел ему навстречу тогда, сразу показался ему подозрительным. Безвкусно подобранная одежда в сочетании с придурковатой улыбкой и подпрыгивающим шагом, выведут из себя кого угодно. Тем не менее, Борис Иванович притормозил, ожидая пока молодой человек перейдет дорогу. Каково же было его удивление, когда тот, сделав театральный жест, как будто пропускает даму, дал ему понять, что уступает дорогу.
Стекла машины Бориса Ивановича были не тонированными, поэтому он не упустил возможности спародировать глупую ухмылку малолетнего придурка, сделав аналогичный театральный жест. Ничуть не смутившись тот, как будто соревнуясь в услужливости и всем своим видом показывая, что торопится ему некуда, молодой человек повторно пригласил Бориса Ивановича проехать по дороге вперед… Это уже начинало раздражать, но Борис Иванович убрал руку с кнопки сигнала и попытавшись сделать улыбку послаще показал непутевому пешеходу в ту сторону, куда, по его мнению, тому следовало бы поскорее идти, но тот ни в какую не захотел уступать. Как буриданов осел Борис Иванович трясся в нервной лихорадке выбирая между правилами дорожного движения и угрозой опоздания на работу, а этому недоноску, судя по его лицу, все казалось веселой игрой! После некоторого времени такой взаимной перепалке вежливостями, в конце концов мысленно обозвав своего визави дураком, Борис Иванович тронулся с места, пару раз притормозив, так как ему показалось, что его противник наконец решился перейти дорогу. Однако это было не так. У пешехода на лице был написан восторг и торжество победы.
На работу Борис Иванович опоздал самым прискорбным образом, и, что было хуже всего, – сослуживцы не преминули съязвить по этому поводу, так как сам он их неоднократно шпынял из-за всяких мелких грешков. А у него сейчас все как будто валилось из рук, выбивалось из привычного графика, и Борис Иванович вспомнил свой первый рабочий день, когда он как угорелый носился по кабинетам, мечтая сделать свою работу лучше всех, сделать мир добрее и чище, а людей умней и счастливей… Все пошло кувырком в тот день.
В изнеможении придя домой, не раздеваясь, бухнулся Борис Иванович на кровать с одной радостной мыслью, что этот ужасный день закончился.
На следующий день все нормализовалось, вчерашнее происшествие казалось дурным сном, и он даже весело собирался на работу, чувствуя, что он снова контролирует свою жизнь, что в ней снова установился нерушимый порядок. Но, выехав из своего дворика в знакомый переулок, Борис Иванович смертельно побледнел. Ему на встречу шел вчерашний знакомый… Он тоже оказался педантом.