Черт, Демон, Сатана иль Бес

В какой бы титул ты ни влез-Черт, Демон, Сатана иль Бес – Когда идем мы через лес,
Твой слышим глас;
Ты брызжешь серой до небес
Чтоб шпарить нас.

Послушай, Старый Ник с хвостом,
Оставь в покое ты наш дом,
Уверен, мало счастья в том
Тебе, старик,
Что б бить нас, бедолаг, кнутом
И слышать крик.

Огромна власть твоя и слава,
Чтит имя каждая держава,
И хоть твой дом – вон та канава,
Везде ты свой;
И ты не увалень и, право,
Ты не хромой.

То бродишь ты как лев могучий,
И жертву ищет взор твой жгучий;
То мчишь над церковью черной тучей
И рвешь кресты;
А иногда в душе кипучей
Таишься ты.

Бабуся раз сказала мне,
Что ты блуждаешь при луне,
Где замки старые во сне
Шлют ей поклон;
И раздается в тишине
Твой жуткий стон.

Когда же в сумерки бабуся
Молилась: Господи, Иисусе…
То часто с криком, как у гуся,
Скрывался ты
И пробирался, словно труся,
Через кусты.

Раз ночью ветер сильно выл,
И звездный дождь на землю лил;
Тобою я напуган был
У озерка;
Ты как прибрежный куст застыл,
Шурша слегка.

Моя дубина трепетала,
И шевелюра дыбом встала,
Когда в ночи загоготало
Средь тростников;
Ты взмыл, как селезень, устало
И был таков.

Пусть ведьмы, что с тобой галопом
Неслись на клячах с жутким топом
По диким и заросшим тропам
Расскажут сами,
Как вновь сбирались вы всем скопом
Над мертвецами.

Отсюда вьется корень зла;
И плохи фермеров дела:
То урожай сожжен дотла
Нечистой силой,
То вдруг Буренка померла,
То бык стал хилый.

Отсюда хворь, болезнь, недуг,
И слабость прежде сильных рук;
И самый лучший в доме плуг
По чьей-то воле,
Как щепка разлетелся вдруг
Во чистом поле.

Когда весной снега сойдут,
И реки, вздувшись, побегут,
То водяные тут как тут
Средь слуг твоих;
Они бродяг ночных влекут
И топят их.

То огоньков блуждают вспышки,
Для тех, кто знал в питье излишки,
То окаянные мартышки
В глазах блеснут,
Потом в трясине те людишки
Навек уснут.

Когда масон зовет твой дух,
Ты предстаешь, свиреп и сух,
Но только пропоет петух,
Смешно конечно!
Твой гнев развеян в прах и пух – Мчишь в ад кромешный.

В саду Эдема жили-были
Адам и Ева, что любили,
И до конца любовь испили
В блаженный час
Средь ароматных трав и лилий
В тот первый раз.

Но ты, пролаза, старый пес,
И в райский сад свой сунул нос,
И человеку зло принес;
(Пусть сгинет грех! )
И мир невинности разнес
Ты как орех.

Припомни ты один из дней,
Когда в дыму, среди огней,
С физиономией твоей
Довольно жуткой
Явился ты, разя людей
Своею шуткой.

И как унес ты одного
В тот день из дома своего,
И как потом терзал его
Когтистой лапой,
И докучал, страшней всего
Сварливой бабой.

Но описать, что ты творил
С тех пор, как ангел Михаил
Своим копьем тебя сразил,
До наших дней,
Ни слов не хватит, ни чернил
В стране моей.

Ну вот, Лукавый, ты решил,
Какой-то бардик тут грешил,
И во хмелю разворошил
Твой мрачный дом;
Ты рогом бы его прошил!
А он – пером!
Прощай же, старый Сатана!
Подумай – истина ясна:
Тебе возможность все ж дана,
Чтоб лучше быть,
Чтоб мог я хоть во время сна
Тебя забыть.