Книга "Наследие. Неизбежность и вечность."

Я улыбнулась. Как бы там ни было, мне было приятно вновь слышать радостный звонкий голос Кэт.
– нагадай-ка мне, родная! – С небольшой издевкой я попросила племянницу.
– Да пошла ты! Я этим уже месяц не занимаюсь.
– Ну-ну! Поди опять с парнем поругалась и решила больше не испытывать судьбу? – С сарказмом воскликнул мой голос.
– Нет. Просто надоело в своих картах каждый день видеть правду.
Ее голос затих. Значит, что-то произошло.
– Что случилось?
– Да ничего особенного. С парнем рассталась. И пошло все к черту! Я не собираюсь ни под кого прогибаться! – Даже в трубке я слышала переживание.
– Ну бросай все и приезжай ко мне. Я найду тебе, чем тут заняться.
– Ладно. Проехали. Как у вас дела?
– Все хорошо. Я вот ужин скоро готовить буду. Ронни на работе. Иво гуляет. Мама выполняет заказ. А у вас что нового?
– Да я тут переживать стала в последнее время за всех родных. Такое чувство, что должно что-то произойти.
– Тоже… – Я вздохнула.
– Как понять, тоже? – С легким волнением спросила она.
– Тоже переживаю за всех…
Я еще раз вздохнула и продолжила:
– Сегодня ночь плохо спала. Передумала все, что может с нами случиться в ближайшее будущее.
– Даф, будь осторожна. У вас там все-таки деревня (по крайней мере можно так назвать тот район, где ты живешь). Всякое бывает.
– Знаю, Кэт. Я за всех родных стала еще больше переживать, понимаешь? Я уже не могу терпеть эту неизвестность, она меня просто убивает. И мне очень больно думать о том, что может произойти с родными хотя бы завтра. У меня из головы не идут ни глобальное потепление, ни война (возможно! ) с Китаем, ни катастрофа две тысячи двенадцатого года. А про случайные происшествия с каждым из нас я вообще молчу. Последнее подобно тупому ножу в сердце, задевая в придачу и душу. Я не переживу, если что-нибудь случится с кем-нибудь из родственников…
Мое сердце буквально разрывалось от боли. И я не знала истинную причину этому.
– Ладно, Даф, хватит. Не надо о грустном. Решаем проблемы по мере их возникновения. Кажется, это твои слова. Я тоже переживаю. Но не надо сильно драматизировать. Я через неделю приеду в гости.
– И тебя отец отпустит? – С недоверием спросила я.
– Найду повод. В конце концов я свободная личность, уже каникулы, и я вправе сама выбирать.
– Ну хорошо. Главное, не переживай.
– Сама не переживай. Я тебя знаю: вобьешь себе в голову какую-нибудь чушь и мучаешься. Ладно, я пошла. Мама зовет. Всем привет передавай. Пока.
Я не успела даже и что-то возразить, как она уже повесила трубку.
Хорошо. Спокойствие. Но волнение так и не покидает меня.
Ужин прошел весьма спокойно. Мое лицо не выразило никаких эмоций. Наверное, я очень хорошая актриса.
После ужина я пошла к себе в спальню. Надо бы лечь пораньше, завтра на работу.
Мне на глаза попалась тетрадь с сборником моих личных стихотворений. Я любила очень часто их читать. Стихи очень четко выражали мою душу в момент их написания.
Но сегодня я не стану их читать. Почему-то не охота.
После ужина мама сидела в кресле и смотрела телевизор. Ронни ушел на очередное свидание (он до сих пор не нашел свою половику). Иво читал какую-то книжку, сидя рядом с мамой. Только не знала, чем себя занять. Поэтому я вышла на улицу и села на крыльцо.
На небе уже появилась первая звездочка. Потихоньку начинало темнеть.
Я всегда любила смотреть на ночное небо. Звезды были частью моей жизни. Ночное небо открвало перед собой массу таинственного.
Как-то я увлекалась астрономией. Да и сейчас не прочь почитать ее. Было интересно знать про кометы, метеоритный дождь (в реальности я его еще ни разу так и не увидела), какие-либо небесные явления.
Я могла сидеть так часами. Однако задерживаться на улице долго не стала, поэтому пошла спать.
Лежа в кровати, из головы не уходили сегодняшний разговор с Кэтрин, мои переживания и предчувствия. И я все думала, думала, думала…
Но сон все-таки взял меня в свои оковы, и я погрузилась в прекрасный мир сновидений…

Наконец, выкинув из головы все ненужные мысли, я встала с постели и прошла в зал. Подойдя к зеркалу-трюмо, я глянула на себя. Изменений вроде никаких, но мое лицо было красным. А тело… Казалось, что его еще совсем недавно вынули в момент разгара из печки… Заметила это я только сейчас. Решившись на всякий случай измерить температуру, спустя пар минут я была просто шокирована, не то, чтобы удивлена. ГРАДУСНИК БУКВАЛЬНО ЗАШКАЛИВАЛО! И меня интересовал один вопрос: почему я все еще жива?
В считанные секунды я стряхнула термометр и убрала его обратно в аптечку. Не нужно, чтобы мама увидела это безобразие. Я с этим со всем разберусь, но позже.
Из зеркала на меня глядело мое родное лицо. Все те же глаза — изумрудно-золотистые (мой любимый цвет, откуда он взялся, не знаю. Возможно повлияли карий мамин и голубой папин. А изумрудный… Все премудрости природы мне неизвестны). Мой любимый цвет волос, довольно-таки редкий в природе, – пепельно-русый. Его длина доходила буквально до талии. И лишь лицо было слегка красноватым…
Сделав простой конский хвост из моих волос, я пошла завтракать, даже не переодевшись. Ночной кошмар и утренние изменения немного сбивали с толку.
На весь утренний туалет у меня уходило около часа. Полчаса на дорогу до работы, где в десять часов утра я уже должна была находиться.
Что бы себе на завтрак приготовить? Обычно утром я пью чай с чем-нибудь вкусным, либо готовлю яичницу, либо еще что-нибудь. Но сегодня от всего этого меня просто воротило. С чего бы это? Я не знаю…
Начало странно жечь горло, будто у меня изжога, и нужно срочно сделать глоток воды. Вот только не воды мне хотелось…
Да что же со мной происходит? Странный ночной кошмар, не менее странная жажда… Эти мысли не давали мне теперь покоя.
– Дафин, ты где?
Мама проснулась. Что ей сейчас говорить? Как объяснить мое состояние?
– Мамуль, я в летней кухне.
Мой голос… Нежный бархат и сладкое мурлыканье кошки… Откуда? Почему?
– С тобой все в порядке?
Я попыталась небольшим кашлем вернуть свой голос в прежнее состояние, однако получилось не совсем убедительно.
– Да. А что такое?
– Да ничего. Просто никогда не слышала, чтобы ты разговаривала со мной таким голосом.
Она подошла ко мне:
– Ты красная. Температуру мерила?
Она дотронулась до моего лба и отпрянула, сказав немного нервно, громче и обеспокоенней:
– Ты мерила температуру?
– Нет. Со мной все в порядке. Видишь, веду себя как всегда, так же бессовестно, дико и ненормально.
Последнее заставило меня задуматься… Конечно, бессовестно, дико и ненормально я вела всегда. Но не настолько же? Как это объяснить? Мое любимое обычное движение: немного подпрыгнуть вверх и встать на землю, отставив правую ногу немного в сторону, а левую оставить на месте — теперь это непросто движение, а нечто большее… Больше грации, плавности, замедленности самого движения. Это заметила не только я…
Ты точно уверена, что с тобой все нормально? И что это было за движение?
Ничего такого, о чем можно было бы беспокоиться.
Конечно, уверенности своему голосу мне не удалось придать. Но к всеобщему удивлению мама слишком уж расспрашивать меня не стала.
– Ладно, мам, я на работу. А то опоздаю.
– Ты позавтракала?
– Ну да. Съела пару печенек, мне этого хватит. Я не особо голодна.
– Ты придешь на обед?
– Не знаю. Посмотрим. Как по времени получится.
– Хорошо. Тогда до вечера.
– Ага.

Моя родная мама Титани, женщина, которой в этом году уже пятьдесят шесть лет исполнилось, и она уже на пенсии… У нее очень слабое сердце. И никто не знает, каково это мне смотреть на ее лицо, покрытое муками в момент, когда она задумывается о нашем будущем. Никто не замечает, кажется, кроме меня, как она работает на огороде, не позволяя мне порой и притронуться к нашим грядкам. Постоянно она меня оставляет готовить обед. И как мне порой уж очень больно даже думать о том, что в один прекрасный момент родной человек меня покинет. А мама как и прежде радуется жизни. Моей родной кровинке целые тома стихи посвятить надо за ее труды и достижения в этой жизни, она готова последнее нам отдать, не задумываясь о том, что ей тоже надо.
И я бы просто прибила своего любимого братца Ронни, который не знает ни стыда ни совести. Человеку уже тридцать лет исполнилось в начале этого года, а мозгов голове, как у канарейки — только инстинкты самосохранения, не более. Большего ему от природы не дано. Я всегда так о нем думала и, кажется, буду так думать всегда. Он сам виноват в этом, совершая в своей жизни самые глупые поступки: жениться на женщине старше его самого на двадцать лет, у которой своих двое взрослых детей, которые мне в старшие браться и сестры годятся (а мне самой всего-то двадцать лет). Потом разойтись с ней и вернуться обратно к маме, устроиться на работу и в кафе тратить почти всю свою зарплату, причем не имея в своем возрасте ни квартиры, ни личной машины. Слава Богу, хоть детей своих не завел, а то в считанные секунду точно прихлопнула бы его, чтоб уже мир не тратил свое внимание на такого мелкого бестолкового балбеса. Иногда и у меня голова идет кругом от таких мыслей о своем родном брате, но порой он меня просто выводит из себя своим настолько глупым поведением. Конечно, нужно ему выразить почтение за воспитание моего дорогого племянника, который в свою очередь выведет из строя толпу из двадцати человек (даже если там будут только тридцатипятилетние мужчины с уникально железными нервами). Честно признаюсь, такое чудо природы я вижу впервые.
Иво всего-то десять лет исполнилось весной, а кое-где будто с самого рождения гвоздь засел и мешает его нормальной жизни. Только он может в течение пяти минут сменить свое местоположение раз десять, если не больше, при всем при этом расшатать нервную систему другого человека в эти же десять раз, причем ни разу не моргнет, словно так и должно быть. Но все это не мешает мне и о нем беспокоиться так же, как и о моей маме и родном брате. Не знаю, на сколько человек хватит моего беспокойства и как долго я смогу думать о всех сразу?

Я уже прошла переезд, находящийся в пятидесяти метрах от моего дома. Шла я тихо и размеренно, на ходу раздумывая над всем, что произошло сегодня. Одновременно я думала о своем будущем, что ждет меня в конце концов, и как я все буду объяснять свои друзьям, знакомым, близким. Ничего не предвещало таких изменений. И в один день как много из своей жизни я потеряла и приобрела.
Я потеряла себя, ту прежнюю Дафину, потеряла теперь и то отношение моих родных ко мне, которое было раньше. Потеряла мой город. Сейчас я смотрю на все другими. Новыми глазами, будто во мне переключили определенную функцию работы моего головного мозга.
Мой город. Мне он всегда казался чем-то отдельным в нашей стране, что не вписывалось в общую природу. Было чувство, что сам Бог отделил часть рая и огородил ее высокими сопками. И этот райский кусочек был для меня самым, самым дорогим и любимым в этом мире. До сих пор я поражаюсь, как судьба определила меня именно в это место. Ведь могло меня закинуть и неизвестно куда…
Мне мой родной город напоминал всегда какое-нибудь отдельное царство, где было все — от простых люде и высоких чинов до нечистой силы. Не сомневаюсь. Что в каждом доме сохранились поверия о домовых, ведьмах, чертах… Но никто и никогда ведь не задумывался, насколько разнообразен это иной мир.
Пусть сейчас и не средневековье, чтобы заострять свое внимание на нечисти, но в природе моего родного края было что-то завораживающее, немного страшноватое, даже слегка пугающее и в то же время безумно прекрасное. Днем ты видишь обыденность: кто-то куда-то спешит, слышен гул машин. На глаза попадаются либо старенькие, обветшалые дома, либо стройные и красивые пятиэтажки (конечно, моему городу до совершенства мегаполиса очень даже далеко, но я радуюсь тому, что имею). А ночью в блеске и сиянии ночных фонарей, огней железной дороги, тишине улиц можно почувствовать все то изящество, которое описывают в сказках, когда чувствуешь спокойствие, ностальгию и просто радость внутри. Описать всю прелесть словами невозможно, потому что на это надо смотреть.
Летом — сочная зелень, зимой — насыщенная белизна. Даже в дождь с радостью ходишь по улицам. Серость тоже великолепна. И кажется, что вся самая прекрасная природа из книг вся тут, в этом небольшом городке, где население всего-то несколько тысяч человек, где каждая собака знает друг друга, где уже сплетни не в новинку никому, где по улице ты можешь пройтись просто в халате и шлепанцах, да хоть босиком, и всем без разницы, пойдешь ли ты в магазин в таком виде или нет, потому что люди все простые… По крайней мере так на окраине города, где я живу. До центра примерно четыре километра. И, конечно же, в центре нашего населенного пункта все по-другому. Там уже кишит другая, городская жизнь.

Очень заинтриговало) С нетерпением буду ждать вторую главу)

Молодец, солнышко) так держать)

Нормально, мне понравилось)